Задание 12587

Напишите сочинение-рассуждение по проблеме, поставленной в исходном тексте:

«Что лучше: “убежать” от проблемы или попробовать её решить?».

Сформулируйте позицию автора (рассказчика) по указанной проблеме. Прокомментируйте, как в тексте раскрывается эта позиция. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, важные для понимания позиции автора (рассказчика), и поясните их. Укажите и поясните смысловую связь между приведёнными примерамииллюстрациями. Сформулируйте и обоснуйте своё отношение к позиции автора (рассказчика) по проблеме исходного текста. Включите в обоснование пример-аргумент, опираясь на читательский, историко-культурный или жизненный опыт. (Не учитываются примеры-аргументы, источниками которых являются комикс, аниме, манга, фанфик, графический роман, компьютерная игра и другие подобные виды представления информации.)

Объём сочинения – не менее 150 слов.
Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой полностью переписанный или пересказанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, такая работа оценивается 0 баллов.

Сочинение пишите аккуратно и разборчиво, соблюдая нормы современного русского литературного языка.

— (1)Иди, Сашенька! — говорит мне тетя Женя. — (2)Теперь ты…

(3)Я выхожу на сцену. (4)Мое появление вызывает такой хохот зрителей, что я в недоумении останавливаюсь.

— (5)Капот! — слышу я из-за двери трагический шепот тети Жени. — (6)Опусти полы!

(7)Только тут я спохватываюсь, что стою перед зрителями, подхватив со всех сторон руками полы своего злополучного капота, словно собралась переходить вброд ручей! (8)Я поспешно опускаю полы капота и иду вперед. (9)Но бурная веселость в зрительном зале не утихает — вероятно, моя унылая черная фигура очень смешна.

— (10)Похоронная процессия едет!

— (11)Нет, нет! (12)Ксендз в черной сутане!

(13)И тут происходит самая  большая беда. (14)Я делаю два шага, чтобы раскланяться и начать произносить "грустным-грустным" голосом свой монолог, но, наступив на свой капот, падаю, растянувшись во весь рост на полу... (15)Смех вспыхивает еще громче! (16)Я упрямо делаю попытку встать снова и пройти расстояние до края сцены, но снова падаю, беспомощно барахтаясь на полу, лежа на животе.

— (17)Как жаба! — восторженно кричит кто-то из зрителей.

(18)Тогда я решаю: не встану! (19)Скажу свой монолог лежа, — какая разница? (20)И, все так же распластавшись лягушкой, я начинаю говорить. (21)Но от волнения и огорчения я перепутываю слова и говорю "грустно-грустно":

— (22)Я — Пецарь Рычального Образа…

(23)Зрители уже не смеются — они стонут, они плачут от смеха!
(24)Мне, конечно, очень хочется заплакать... (25)Но тут я вдруг замечаю среди зрителей моего папу! (26)Он смотрит на меня с тем лицом, с каким он обычно говорит мне: "Ненавижу плакс!" (27)И слезы сразу высыхают на моих глазах. (28)У меня мелькает мысль: уползти со сцены на четвереньках, тем более что иначе я все равно не могу сделать шагу, не спотыкаясь о капот и не падая все снова и снова.

(29)Я смотрю на папу. (30)Это длится секунду или две, но я понимаю, что уползти по-собачьи нехорошо, что раз я взялась сказать какие-то слова, я должна сказать их во что бы то ни стало. (31)Капот мешает мне? (32)А ну его совсем, этот капот! (33)В один миг я расстегиваю пуговицы капота, он остается лежать на полу, я в собственном платье и с пером на голове подхожу к краю сцены, кланяюсь и начинаю говорить, слегка задыхаясь:

Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой…

(34)Никто в зале не смеется. (35)Пушкин — это Пушкин. (36)И если не все понимают трагедию бедного рыцаря (я ведь и сама ее толком не понимаю!), то все чувствуют музыку пушкинского стиха.

(37)Почему я вдруг читаю не то, что мне назначено, — не про бедную покойницу Изабеллу, а Пушкина, — не знаю. (38)Может быть, оттого,что я боюсь опять напутать  ("Пецарь Рычального Образа"!), а  может быть, мне невольно захотелось как бы омыться светлыми струями пушкинской поэзии от всех перенесенных неприятностей и унижений... (39)Но зрители аплодируют так же непосредственно, как за несколько минут до этого смеялись надо мной.

(По А. Я. Бруштейн*)

* Александра Яковлевна Бруштейн (1884-1968) - русская советская писательница, драматург.