Какой процесс, происходящий у животных, отображён на схеме? Ответ обоснуйте. Назовите период, обозначенный цифрой III, и тип деления, приводящий к образованию клеток в этом периоде. Каково биологическое значение этого типа деления? Укажите два значения.

На рисунке изображена реконструкция вымершего животного, обитавшего 267 млн лет назад.

Используя фрагмент "Геохронологической таблицы", определите, в какой эре и каком периоде обитал данный организм. Признаки какого класса имеет данное животное? Укажите их. Какой трофический уровень занимало это животное в древней экосистеме? Ответ обоснуйте.

На рисунках изображены скелет с отпечатком перьев и реконструкция археоптерикса, обитавшего на Земле 150–147 млн лет назад.

Используя фрагмент "Геохронологической таблицы", определите, в какой эре и каком периоде обитало это животное. Это животное иногда относят к птицам, но оно имело некоторые признаки, нехарактерные для современных птиц. Перечислите те из них, которые видны на рисунках (не менее трёх признаков). Для организмов какого современного класса характерны перечисленные признаки?

Какие процессы, сопровождающие питание амёбы, изображены на рис. А и Б? Назовите структуру клетки, непосредственно участвующую в этих процессах. Какие преобразования с бактерией произойдут далее в клетке амёбы (на рис. А)?

(1)Есть в человеческом характере такая черта – с удовольствием вспоминать прошлые трудности, тобой преодолённые. (2)Это всегда приятно. (3)Пребывание в армии стало делом нашей чести, так же как для прежних молодых поколений участие в Гражданской войне, в строительстве Комсомольска и Магнитки, в покорении Арктики, а для нынешнего – в освоении целины и земель Сибири, хотя мне кажется не совсем точным сравнение мирных строек с передним краем: это всё-таки слишком разные вещи.

(4)Верно говорят, что характер моего поколения был сформирован армией военной поры. (5)Мы находились в том возрасте, когда человек особенно пригоден для окончательного оформления, если он попадает в надёжные и умелые руки. (6)Мы были подготовлены к этому ещё всем детством, всем воспитанием, всеми прекрасными традициями революции и Гражданской войны, перешедшими к нам от старших.

(7)Мы пришли в армию – наши кости ещё не окрепли, не затвердели мускулы, мы ещё росли. (8)Когда после нас осматривали новые медицинские комиссии, или, как тогда говорили, «перекомиссии», оказалось, что многие из нас прибавили в росте по нескольку сантиметров. (9)А как выросли наши души и характеры!

(10)Армия многому научила нас. (11)Это были, в свою очередь, наши университеты. (12)Одних она приобщила к технике – к танку, пушке, самолёту; других научила владеть топором, пилой и лопатой. (13)А близость к природе, к земле, на которой лежишь, по которой идёшь, которую копаешь! (14)Армия научила нас мужской дружбе – мы знали, пожалуй, только детскую. (15)Мы ушли юношами, а вернулись мужами. (16)Скольких обрели мы новых друзей и скольких из них потеряли, чтобы не забыть никогда!

(17)А разве можно забыть геройство гвардейских дивизий, железную дисциплину военных училищ или запасные полки, рвущиеся на фронт из каких-нибудь далёких тыловых лагерей. (18)Разве забудешь безмолвный Донбасс сорок третьего года, разбитые города Белоруссии и знаменитый Бобруйский котёл, где на много километров сплошным навалом, друг на друге – искорёженные немецкие танки, орудия, бронетранспортёры, машины. (19)Армейская жизнь была суровой, но сколько в ней было неожиданного тепла! (20)Я служил ещё по первому году, когда однажды к нашей землянке подошёл сержант из соседней роты и спросил: «Помкомвзвода дома?» (21)Этот вопрос потряс меня. (22)То есть как дома? (23)Дом далеко отсюда. (24)Разве здесь дом? (25)А спустя несколько месяцев я и сам говорил так. (26)Столь же удивительным казался мне вопрос комбата к старшинам: «Покормили людей?» (27)Чего, мол, их кормить? (28)Сами поедят, только дай! (29)Или: «Первая рота покушала? (30)Вторая рота покушала?..» (31)Это слово «покушала» (не «поела») казалось нарочитым, пока я не почувствовал, что оно имеет особый оттенок – не слащаво-городской, а уважительно-деревенский: покушала. (32)Мы были очень, очень молоды. (33)Когда я смотрю на семнадцатилетних мальчиков, то думаю: «Неужели мы были такими? (34)Если на них нагрузить всё, что было на нас, да чтоб они прошли столько, сколько мы, пусть вполовину меньше, – они же не выдержат! (35)А может быть, это только кажется?..»

(36)По натуре своей мы действительно мирные люди. (37)Я никогда не встречал человека, который хотел бы сражений. (38)Но если враг нападёт на нас, мы будем воевать. (39)Это будет главным, и нам не придётся раздумывать...

(40)В жизни каждого юноши наступает момент, когда необходим качественный скачок. (41)Мы перешли в новое качество, надев красноармейские шинели. (42)Мне жаль тех людей моего поколения, кто не служил в армии рядовым. (43)Иногда, собравшись с друзьями, мы под настроение, к месту, начинаем рассказывать о своей службе, о военной поре; мы увлекаемся, перебиваем друг друга и самих себя, перескакиваем с одного на другое. (44)А те, кто не был там, тоже слушают с интересом. (45)И как это ни странно, менее других фигурируют здесь так называемые боевые эпизоды. (46)Нет, это истории скорее познавательного характера, забавные и грустные, – о себе и встреченных тобой людях, истории, ограниченные рамками времени и обстановки. (47)И едва ли не главное в них – это множество ярких деталей, подробностей, которые, если не вспоминать их, постепенно выветриваются из нашей памяти, заменяясь другими.

(По К. Я. Ваншенкину*)

* Константин Яковлевич Ваншенкин (1925-2012) – советский и российский писатель и поэт. 

Из предложений 10–16 выпишите один фразеологизм.

(1)Но вот недавно коллекционер старых вещей, Иван Александрович Фоминых, случайно в разговоре припомнил металлическую решеточку, которую носили на ручных часах, и меня жаром обдало. (2)От чего? (3)Да от счастья: сразу вспомнились отцовские часы с этой решеткой. (4)Нет, конечно, что-то было связано с этим счастливое, дорогое.

(5)Я увидел большую отцовскую руку в рыжих волосиках, я брал ее и смотрел, как там за решеткой, тикая, бежала секундная стрелка. (6)Часы были переделаны из карманных на ручные. (7)Стекло на них большое, и его защищали стальной решеточкой. (8)Но было что-то еще, связанное с часами, с этой решеточкой. (9)Куда-то мы шли, шагая с ним по шпалам. (10)Шли долго, далеко, и что-то с нами приключилось дорогой... (11)Траченный временем, но все же выплыл этот прекрасный день из тьмы...

(12)"Для этого я и собираю старые вещи,- сказал мне Иван Александрович Фоминых. - (13)Люди вдруг что-то вспоминают. (14)Запах или цвет. (15)Что-то открывается, и человек на несколько минут возвращается в детство. (16)Рыбалка, допустим, мать, дядя - мало ли что, и получается прилив радости. (17)Обязательно хорошо, потому что и в печали той, детской, есть потребность. (18)Прикоснуться к ней приятно".

(19)У него собрано обширное хозяйство старых механизмов, пишущих машинок всех марок, мотоциклы, граммофоны, первые счетные машины. (20)Он постоянно устраивает выставки во Дворцах культуры, в клубах: "Комната учительницы до революции", "Мастерская механика начала века". (21)На острове Голодай в старом доме у него есть квартирка, которая, в сущности, представляет музей быта. (22)Две ее комнатки, кухня и передняя - все набито старыми вещами. (23)При входе висят на вешалке картузы, цилиндры, стоят старинные сапоги, на стенах кружки для пожертвований, первой модели электросчетчик, и далее уже не счесть, не пересказать. (24)Тут и альбомы, и копилки, и подсвечник, сделанный из турецких пуль, старые дореволюционные пеналы, поварешки. (25)Электрическая лампочка - у нее на самой макушке острый стеклянный носик. (26)Картонка - круглая, большая коробка, в ней хранили женские шляпки:

Дама сдавала багаж:

Диван, чемодан, саквояж,

Картину, корзину, картонку...

(27)На носу у дамы было пенсне со шнурочком. (28)Что-то узнаешь, чему-то удивляешься, а иногда такие радостные встречи происходят, как будто самых близких друзей увидел, которых и живыми-то не числил. (29)Они толпятся, напоминают о себе, позабытые знакомцы, спутники детских игр, друзья дома, друзья твоих родителей...

(30)Целое сборище ножей для разрезания книг: металлические, деревянные, костяные. (31)Сейчас все книги выпускают с разрезанными страницами, а тогда многие книги были как бы закрыты. (32)В самый разгар повествования страницу перевернуть было невозможно, ее надо было разрезать, и это нетерпение, треск разрезаемой бумаги составляли цепь перерывов сладостных и досадных, которые входили в работу чтения. (33)Книга проверялась: неразрезанные страницы свидетельствовали о скуке, о книге никчемной, а может, непонятой.

(34)Я чуть не вскрикнул, увидев коллекцию переводных картинок, тех самых, которые я выменивал, добывал... (35)Эта квартира набита воспоминаниями. (36)Фоминых собирает их и хранит в виде старых вещей, которые он добывает по разработанной им системе. (37)Вызнает про дома, предназначенные на капитальный ремонт. (38)Людей расселяют, и они наконец решаются расстаться со старыми вещами. (39)Большинство даже пользуется случаем избавиться от барахла. (40)Для Фоминых это барахло - сокровища. (41)Он знакомится на улицах с бабками, оставляет им свой телефон: может, захотят что отдать. (42)"Не выбрасывайте, не уничтожайте старое, - твердит он, - старое не значит ненужное, не значит бессмысленное, лишнее".

(По Д. А. Гранину*)

* Даниил Александрович Гранин (род. в 1919 г.) - советский и российский писатель, ки­носценарист, общественный деятель.

Из предложений 34-42 выпишите синонимы (синонимичную пару). 

(1)Семён жил с дочерью Аннушкой в селе Привалове, в трёх километрах от дома отдыха. (2)Аннушка перед самой войной окончила семилетку. (3)К зиме в Привалове в помещении школы открыли госпиталь, и Аннушка начала в нём работать. (4)Однажды в госпиталь приехали артисты из Москвы. (5)Они устроили концерт в школе, а потом, по просьбе раненых, Аннушка тоже спела несколько песен. (6)Высокая седая артистка в полушубке расцеловала девушку и сказала, что у неё редкий по красоте голос, а потом пошла вместе с Аннушкой в избу к Семёну и начала его уговаривать отпустить дочку с ней в Москву, в театральную школу. (7)Семён ничего толком не понял и всё повторял: «Вам, городским, виднее.» (8)«А я Аннушку от хорошей жизни не прячу.» (9)Когда артистка ушла, Семён долго сидел на лавке и молчал, (10)Аннушка стояла у стены, и слёзы всё текли и текли. (11)Она никак не могла их унять: смотрела на седые волосы Семёна, на худую его шею, обмотанную зелёным шарфом, и плакала от жалости.

-(12)Мать Марфа померла, - сказал, наконец, Семён. - (13)Слабая была женщина. (14)А ты что же? (15)Надорвёшься. (16)Там жизнь вся в суете.

- (17)Как хотите, папаня, - шёпотом ответила Аннушка.

- (18)Моё хотение простое, - ответил Семён. - (19)Как тебе лучше, так и мне. (20)Езжай! (21)Только греха на себя не бери - не забывай…

(22)Через день Аннушка уехала с артистами, а вскоре наши сдвинули немцев страшным напором и погнали на запад. (23)Сошли снега, озимые пошли из земли густые, как щётка. (24)Май установился прохладный и ясный. (25)И в один майский день пришло великое известие, что мы победили и окончена война.

(26)Снова открыли дом отдыха. (27)Семён по-прежнему сторожил парк.

(28)Кончался июнь, лето переломилось, а Аннушка всё не ехала, (29)Семён отпросился у директора, пошёл в дальнее село на телеграф - надумал послать дочке телеграмму. (30)Брёл, часто присаживался на обочину, трудно дышал.

(31)Потом с юга затемнело, далеко проговорил что-то своё грозное гром, небо передёрнуло зловещим пламенем. (32)От тучи дохнуло ледяным ветром, и грозно зашумел, набегая, тёмный ливень.

(33)Утром грузовая машина подобрала Семёна в степи - до нитки промокшего, в лихорадке. (34)Телеграмму он так и не успел послать.

(35)Дело шло к осени. (36)Однажды ночью забормотал по листьям, по крыше дождь. (37)Тьма лежала глухая, тёплая. (38)Из тьмы потянуло запахом прибитой дождём пыли, крапивы. (39)Дышать от дождя было легче. (40)Семён задремал. (41)Очнулся от белого света, бившего прямо в лицо. (42)Около избы рокотала машина. (43)Семён оперся на дрожащие руки, привстал, крикнул: «Аннушка, ты?» - и упал, затих, а Аннушка с глазами, полными слёз, схватила его голову, припала к ней губами, гладила костлявые его плечи, шершавые щёки.

- (44)Ну вот, - говорила она, - что ж ты? (45)Что с тобой стряслось?

- (46)Ничего, бормотал Семён. (47)Это я так. (48)Ослаб малость.

(49)Аннушка напоила Семёна крепким чаем, а потом просидела рядом до света, не отпускала его руку и всё улыбалась, отгоняла слёзы.

(50)Семён смотрел на неё не отрываясь: какая красавица. (51)А всё осталась прежняя его Аннушка, ласковая, и сердце у неё как огонёк.

(52)В сентябре Семёна похоронили в парке на любимом его месте.

(53)Вскоре Аннушка уехала. (54)А на следующее лето косари рассказывали отдыхающим историю: «Проводил он её, Семён, с одной котомкой. (55)Увезла она в Москву только голос, звонкий, чистый, - откуда только берутся на свете такие голоса. (56)А вернулась она - не узнать. (57)Красавица. (58)Повезло Семёну на дочь. (59)Ждал её, не чаял дождаться: болезнь у него открылась трудная, безвыходная. (60)А её всё нет. (61)Ну, конечно, бабы начали шуршать: вот, мол, она - дочерняя благодарность, (62)А она-то приехала. (63)И привезла Семёну полную избу гостинцев. (64)Прибрала она его, выбелила избу, как игрушку, (65)Бабы, конечно, ударились в другой край - не наглядятся, не нахвалятся Аннушкой.

(66) Завидовать начали Семёну. (67) А чему завидовать? (68) Человек вот-вот погаснет, как свеча. (69) Но правда, умер в счастии. (70) И вот подумайте, как это радость крепко действует, - Семён-то даже начал помалу ходить. (71) Хоть и трудно, а нет-нет, да и выползет из избы, на Аннушку опирается. (72) Отдыхающие дознались про всё и стали просить Аннушку, чтобы она спела бы у них в доме. (73) И вот был концерт, (74) Пела она так, что слушаешь весь дрожишь. (75) А Семён, чудак, сидит, слёз не вытирает. «(76) Мне, говорит, за труд моей жизни теперь облегчение». (77) Жалко, не удалось ему даже малость пожить: умер он через неделю. (78) Хоронили его, день был ясный, тихий и до того тёплый, бабочки над пажитями так и вились, играли. (79) А взглянешь на небо - паутина как пряжа. (80) Бабье лето! (81) Реки, пруды стоят синие, и воздух над землёй такой чистый, будто его и нет совершенно. (82) Лёгкая смерть! (83) Да-а… (84) Уехала Аннушка. (85) И посулили мы ей светлой жизни иначе оно и быть не может».

(По К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – советский писатель, журналист и педагог, военный корреспондент, переводчик.

Из предложений 31-36 выпишите один фразеологизм.

(1)Однажды мне довелось побывать на Северном Урале. (2)Я сидел на каменной осыпи¹ одного из отрогов² вершины Кваркуш. (3)Из-за сопки³ медленно поднималось солнце, и сопка то озарялась с восточной стороны, то снова делалась сумеречной от наползающих на неё облаков. (4)Но вот солнце оказалось на горбу сопки, ударило лучами по облакам и густым туманам. (5)Снег засверкал на вершине, облака потускнели, нехотя сползли в ущелья, и мир разделился надвое. (6)Вверху были сопки, с белыми зайцами на спинах, все в солнечном сиянии, все в сверкании. (7)А внизу всё затоплено, закрыто. (8)Это был тот час, когда неживая чернота сопок и осыпей окутывалась призрачным дымком и сопки не отпугивали, а манили к себе этой призрачной загадочностью. 

(9)Здесь, на вершинах Урала, – начало жизни рек. (10)Здесь, в поднебесье, лежат вечные снега, питая острые родники теми скупыми каплями, из которых потом рождаются великие реки, то яростно, то степенно идущие до самого Каспийского моря. (11)Реки рождаются в блаженной, вечной тишине. (12)Рождение не терпит суеты, рождению нужен покой. (13)Низкое, скупое на тепло и щедрое на свет солнце всё же оплавляет прессованные, тяжёлые, как свинец, валы снегов, и разбегаются во все стороны юркие ручейки. (14)Ещё малые, ещё хилые, тут же совсем близко сходятся они вместе и вперехлёст, весело заплетаясь на ходу, катятся вниз по камням и осыпям. (15)И уже не остановить их, не вернуть. (16)Реки что человеческие судьбы: у них много поворотов, но нет пути назад.

(17)Осыпь, на которой я сижу, оканчивается взлётом иссечённых ветрами сопок. (18)Под сопкою, чуть ли не выскакивая на усыпанные семенами снежные груды, растут подснежники с тёплыми шероховатыми листьями. (19)А на высыпке мелкого камешника, возле маленькой, но уже по-старушечьи скрюченной пихточки, я вижу крупные багрово-розовые цветы. (20)Внизу, на склонах Урала, растут они выводками, корней по тридцать, голова к голове, лист в лист. (21)И цветы там яркие, с жёлтыми зрачками. (22)Как же попали сюда эти? (23)Каким ветром-судьбою занесло в безжалостные осыпи, в студёное поднебесье их тяжёлые семена? (24)Может, птица в клюве принесла?

(25)Их всего три. (26)И стебли их тонки, и листья у них будто из жести, и побагровели эти листья на срезах от стужи. (27)А цветы? (28)До чего же мудра жизнь! (29)Венцы цветов прикрыты, и жёлтых зрачков не видать. (30)Цветы стоят, как детишки в ярких шапочках с завязанными ушами, и не дают холоду сжечь семена. (31)И лепестки у цветов с проседью, и толсты они. (32)Вся сила этого цвета идёт на то, чтобы сберечь семена, и они не откроются во всю ширь, не зазеваются на приветливо сияющее солнце. (33)Они не доверяют этому солнцу. (34)Они слишком много перенесли, прежде чем пробудились от зябкого сна среди голых камней. 

(35)Пройдут годы, и плеснут на осыпи всполохи ярких, багровых цветов. (36)А пока их здесь всего три, мужественных, непокорных цветка, и в них залог будущей красоты. (37)Я верю, что они выживут и уронят крепкие семена свои в ручейки, а те занесут их меж камней и найдут им щёлку, из которой идёт хотя и чуть ощутимое, но тёплое дыхание земли. (38)Я верю в это, потому что лет восемьдесят назад возле Кваркуша и других приполярных вершин и сопок не было ни одного деревца. (39)А сейчас в распадках низкие, костлявые, полураздетые, но сплошные леса, и даже на западном склоне Кваркуша, вокруг альпийских лугов где островками, где в одиночку – низкие, почти нагие деревца, но такие крепкие, узлистые, что корни их раскалывают камень, а от стволов отскакивает топор. (40)Деревья ведут постоянное, тяжёлое наступление и закаляются в борьбе, в вечном походе. (41)Иные из них падают, умирают на ходу, как в атаке, а всё-таки они идут. (42)Идут вперёд и вперёд!

(43)А следом за лесом летят птицы, идут звери, идёт живая жизнь, и вместе с ней эти багрово-розовые цветы с работящими корнями и живучим семенем. (44)И все эти светящиеся внизу на полянах бледными лампадами купавки, жёлтые лютики, невиданно мелкие, с мошечку величиной, незабудки, и даже чудом проникшие сюда лазоревые цветы, и уверенные в себе подснежники с восхищением глядят на нездешних жителей, на трёх разведчиков, как бы наполненных живою, горячею кровью. (45)Пусть не остынет алая кровь в тонких жилах цветов!

(По В. П. Астафьеву*)

* Виктор Петрович Астафьев (1924–2001) – советский и российский писатель, драматург, эссеист.
                                                                                               
¹ Осыпь – осыпавшиеся обломки горной породы.
² Отро́г – ответвление основной горной цепи.
³ Со́пка – небольшая гора с округлой вершиной.

Из предложений 26–31 выпишите антонимы (антонимическую пару).

(1)Солдаты, расположившиеся вокруг пушки, были заняты каждый своим делом. (2)Кто, пристроившись к сосновому ящику со снарядами, писал письмо, слюнявя химический карандаш и сдвинув на затылок шлем; кто сидел на лафете, пришивая к шинели крючок; кто читал маленькую артиллерийскую газету.

(3)Живя с разведчиками и наблюдая поле боя с разных сторон, Ваня привык видеть войну широко и разнообразно. (4)Он привык видеть дороги, леса, болота, мосты, ползущие танки, перебегающую пехоту, минёров, конницу, накапливающуюся в балках…

(5)Ваня стоял у колеса орудия, которое было одной с ним вышины, и рассматривал бумажку, наклеенную на косой орудийный щит. (6)На этой бумажке были крупно написаны тушью какие-то номера и цифры, которые мальчик безуспешно старался прочесть и понять.

– (7)Ну, Ванюша, нравится наше орудие? – услышал он за собой густой, добродушный бас.

(8)Мальчик обернулся и увидел наводчика Ковалёва.

– (9)Так точно, товарищ Ковалёв, очень нравится, – быстро ответил Ваня и, вытянувшись в струнку, отдал честь. 

(10)Наружностью своей Ковалёв меньше всего отвечал представлению о лихом солдате, Герое Советского Союза, лучшем наводчике фронта. (11)Прежде всего он был немолод. (12)В представлении мальчика он был уже не «дяденька», а скорее принадлежал к категории «дедушек». (13)До войны он был заведующим большой птицеводческой фермой. (14)На фронт он мог не идти, но в первый же день войны записался добровольцем.

(15)Во время Первой мировой войны Ковалёв служил в артиллерии и уже тогда считался выдающимся наводчиком. (16)Вот почему и в эту войну он попросился в артиллерию наводчиком. (17)Сначала в батарее к нему относились с недоверием: уж слишком у него была добродушная, сугубо гражданская внешность. (18)Однако в первом же бою он показал себя таким знатоком своего дела, таким виртуозом, что всякое недоверие кончилось раз и навсегда.

(19)Его работа при орудии была высочайшей степенью искусства. (20)Бывают наводчики хорошие, способные. (21)Бывают наводчики талантливые. (22)Бывают выдающиеся. (23)Он был наводчик гениальный. (24)И самое удивительное заключалось в том, что за четверть века, которые прошли между двумя мировыми войнами, он не только не утратил своего мастерства, но как-то ещё больше в нём окреп. (25)Новая война поставила артиллерии много новых задач. (26)Она открыла в старом наводчике Ковалёве качества, которые в прежней войне не могли проявиться в полном блеске. (27)Он не имел соперника в стрельбе прямой наводкой.

(28)В минуту опасности Ковалёв преображался. (29)В нём загорался холодный огонь ярости. (30)Он не отступал ни на шаг. (31)Он стрелял из своего орудия до последнего патрона. (32)А истратив последний патрон, он ложился рядом со своим орудием и продолжал стрелять из автомата. (33)Расстреляв все диски, он спокойно подтаскивал к себе ящики с ручными гранатами и, прищурившись, кидал их одну за другой, пока немцы не отступали…

(34)Среди людей часто попадаются храбрецы. (35)Но только сознательная и страстная любовь к Родине может сделать из храбреца героя. (36)Ковалёв был истинный герой. (37)Он страстно, но очень спокойно любил Родину и ненавидел всех её врагов.

(38)Командование неоднократно выдвигало Ковалёва на более высокую должность. (39)Но каждый раз он просил оставить его наводчиком и не разлучать с орудием.

– (40)Наводчик – это моё настоящее дело, – говорил Ковалёв, – с другими обязанностями я так хорошо не справлюсь, уж вы мне поверьте, за чинами я не гонюсь. (41)Тогда был наводчиком и теперь до конца войны хочу быть наводчиком. (42)А для командира я уже не гожусь. (43)Стар. (44)Надо молодым давать дорогу. (45)Покорнейше вас прошу.

(46)В конце концов его оставили в покое. (47)Впрочем, может быть, Ковалёв был прав: каждый человек хорош на своём месте. (48)И безусловно, для пользы службы лучше иметь выдающегося наводчика, чем посредственного командира взвода…

(По В. П. Катаеву*)

* Валентин Петрович Катаев (1897–1986) – русский советский писатель, поэт, киносценарист и драматург, журналист, военный корреспондент.

Из предложений 46–48 выпишите один фразеологизм.

(1)Mы расселись на траве.
— (2)Вот здесь и начинается наша школа; будем смотреть отсюда на голубое небо, сад, село, солнце.
(З)Дети притихли, очарованные красотой природы. (4)Между листвой висели янтарные гроздья созревшего винограда. (5)Детям хотелось попробовать вкусных ягод. (6)Будет и это, но сначапа надо полюбоваться красотой. (7)Дети смотрят вокруг. (8)Кажется, что сад окутан зелёным туманом, как в сказочном подводном царстве. (9)Поверхность земли — поля, луга, дороги как бы дрожит в малахитовом тумане, а на освещённые деревья сыплются солнечные искорки.
— (10)Солнышко рассыпает искорки, — тихо сказала Катя.
(11)Дети не могли оторваться от очаровавшего их мира, а я начал рассказывать сказку о солнце:
— Да, дети, хорошо сказала Катя: «Солнышко рассыпает искры».
(12)Я рассказываю сказку и одновременно рисую её: на белом листе альбома рождаются фантастические образы: у золотой наковальни — два Кузнеца-великана, из-под железных молотков рассыпаются серебряные искорки. (1З)Слушают дети сказку, очарованные волшебным миром, и кажется, что они боятся нарушить тишину, чтобы не рассеялось очарованье.
(14)Потом сразу засыпают вопросами: а что делают Кузнецы-великаны ночью? (15)Зачем Солнышку всякий раз новый венок? (16)Куда деваются серебряные искорки, ведь сыплются они на землю каждый день? (17)Милые дети, обо всём этом я расскажу вам, у нас ещё будет много времени, а сегодня я угощу вас виноградом. (18)Ребята с нетерпением ожидают, пока корзина наполняется гроздьями. (19)Раздаю по две веточки: одну советую съесть, а другую — отнести маме, пусть и она отведает ягод. (20)Дети проявляют удивительную терпеливость: заворачивают гроздья в бумагу. (21)A меня беспокоит мысль: хватит ли этой терпеливости на всю дорогу от школы до дома? (22)Принесут ли Толя и Коля виноград матерям? (2З)Нине я даю несколько гроздьев: для больной матери, для сестрёнки и бабушки. (24)Варя берёт три кисточки для отца. (25)Зарождается мысль: как только у детей будет достаточно сил, каждый ребёнок заложит свой виноградник...
(26)Я вижу: детям не хочется уходить. (27)Ho они расходятся, принимая к груди белые свёрточки. (28)Как бы мне хотелось знать, кто из них не донесёт виноград домой! (29)Ho об этом спрашивать у ребят нельзя; если кто сам расскажет — будет хорошо.
(З0)Вот и кончился первый день школы под голубым небом... (31)B ту ночь мне снились серебряные солнечные искорки, а проснувшись рано утром, я долго думал, что делать дальше. (32)Я не составлял детального плана: что и в какой день буду говорить детям, куда поведу их. (33)Жизнь нашей школы развивалась из идеи, которая воодушевляла меня: ребёнок по своей природе — пытливый исследователь, открыватель мира. (З4)Так пусть перед ним открывается чудесный мир в живых красках, ярких и трепетных звуках, в сказке и игре, в собственном творчестве, в красоте, воодушевляющей его сердце, в стремлении делать добро людям. (З5)Через сказку, фантазию, игру, через неповторимое детское творчество — верная дорога к сердцу ребёнка.

(По В. А. Сухомлинскому)

Из предложений 18-20 выпишите синонимы (синонимическую пару).

(1)Когда на третьем году перестали приходить письма от Алексея, от острого чувства тревоги Вера не находила себе места. (2)Но вдруг бесконечное ожидание взорвалось — почтальон принёс письмо, в котором Вера извещалась, что муж её, Алексей Батурин, тяжело раненный, но выздоравливающий, находится в госпитале в её родном городе. (3)Да, да, здесь, в городе!
(4)Вера чуть не сошла с ума от счастья, читая и перечитывая это послание. (5)Алексей скоро будет дома! (6)Она даже забыла удивиться, почему он не писал до сих пор.
(7)К указанному часу она стояла у дверей госпиталя.
(8)Её провели к замполиту. (9)Потом пришёл главный врач — в белом халате, с озабоченным, усталым лицом.
(10) — Он очень тяжёлый, — осторожно сказал замполит. (11) — Я не хочу вас чересчур обнадёживать. (12)Он перенёс несколько сложных операций, и сейчас он, — замполит с явной неохотой выговорил это слово, — инвалид.
(13) — Ваш муж подорвался на мине, — настойчиво продолжал он, словно не замечая её нетерпения. (14) — Долго лежал в снегу, обморозился, ему отняли обе ноги... (15)Кроме того, его сильно контузило, выжгло глаза… — майор уже не тянул, он торопился закончить эту тяжёлую сцену. (16) — Вы должны решить, сможете ли взять его к себе. (17)Есть дом инвалидов. (18)Для таких, как он, лучше быть там, чем… (19)Это очень тяжело, но вам нужно всё обдумать…
(20)Что?! (21) Как они смеют!!!
(22) — Об этом не может быть и речи, — твёрдо произнесла она. (23) — Я беру
его домой.
(24)Пёс Джери не радовался возвращению хозяина, не стучал хвостом по мебели, разгуливая по квартире с гордо поднятой головой и напружиненным телом, не ластился к дорогим для него людям, — нет, он понимал, что случилось что-то страшное, непоправимое, и тихо лежал на полу, подолгу останавливая взгляд то на неподвижной фигуре в кровати, то на хозяйке, точно спрашивая о чём-то.
(25)...С этого времени он стал быстро седеть.
(26)А Веру порой охватывало отчаяние. (27)Действительность оказалась намного страшнее, чем она думала и представляла себе. (28)Намного. (29)Но она не сдастся, нет, нет! (30)Она примет безропотно всё, что уготовила ей судьба, и не уступит, не сдастся!
(31)Не сдастся, не сдастся, не сдастся!..
(32)Стоял сентябрь — любимый месяц Алексея. (33)В тихие, прозрачные дни они любили с Алексеем ходить за город. (34)Джери бежал между деревьями, они тихо брели, взявшись за руки, шурша опавшей листвой, молча, но понимая друг друга…
(35)Вдруг Джери, лежавший на полу, вскочил, прислушался и затем бросился к окну. (36)В следующую секунду он завизжал, метнулся к двери и принялся яростно царапать её когтями, распахнул могучим ударом лапы и ринулся вниз по лестнице. (37)Вере показалось, что звякнула калитка. (38)Снова донёсся громкий визг. (39)Собака была вне себя от радости. (40)Что произошло? (41)Послышались шаги на крыльце, донёсся топот быстро взбегающих ног, ближе, ближе, Вера только успела крикнуть: «Кто там?», как дверь открылась, раздался шум возни, отрывистые восклицания. (42)Вера, не помня себя, выскочила в коридор, и… крик замер у неё в груди: живой, здоровый Алексей стоял у дверей. (43)Вере показалось, что она сходит с ума. (44)Что это — она уже начинает галлюцинировать? (45)Или это действительность?… (46)Значит, произошла ошибка; значит, тот, другой, которого она приняла и впустила в дом, не Алексей… (47)И когда эта мысль дошла до её сознания, она с радостным криком бросилась к Алексею, спрятала лицо у него на груди и плакала, плакала — теперь уже слезами радости и счастья. (48)Алексей тихо гладил волосы жены.
(49) — Ну, не надо, успокойся… Веруня… (50) Я приехал, зачем же плакать? — говорил Алексей, но она не могла не плакать.
(51)А Джери?
(52)Он вскочил хозяину на плечи передними лапами, лизнул его в лицо, а потом принялся бегать вокруг них, толкая обоих и мотая хвостом-прутом с такой силой, что мог сшибить с ног.
(53) — Да ты поседел, друг! — с удивлением сказал Алексей, разглядывая собаку.
(54) — Он так ждал тебя…
(55) — А ты?
(56)Вместо ответа она прижалась к нему.
(57)Так вот о чём говорили глаза Джери, что он хотел сказать! (58)Вот почему продолжал исправно каждый день ходить к калитке. (59)Он то знал, что Алексей жив. (60)Ему не нужны были документы и письма, чтобы узнать, что тот, совершенно изуродованный человек, лежащий теперь в комнате, не его хозяин. (61)И он не переставал ждать…
(62)Одиссеев Аргус, дождавшись хозяина и первым узнав его, чудом уцелевшего и вернувшегося на Итаку, прежде чем издохнуть (он ждал двадцать лет), всё-таки набрался сил, дополз и лизнул Одиссея… (63)Родная жена, Пенелопа, не сразу признала мужа, постаревшего, изменившегося; Аргус — узнал сразу. (64)Оказалось, мифы говорят правду.

(По Б. С. Рябинину)

Из предложений 37-42 выпишите фразеологизм в той форме, в которой он встречается в тексте.

(1)Тот, кто любит искусство истинно, кто любит поэзию, литературу, — не должен искусственно ограничивать себя только одной сферой и пребывать в полном равнодушии к музыке, к танцу, к изображению…

(2)Человеку свойственно всестороннее, гармоническое развитие интересов и вкусов. (3)И я даже как-то не представляю себе человека, который любил бы серьезную музыку и оставался бы глух к поэзии Пушкина, Блока, Маяковского, никогда не читал бы Толстого, Чехова… (4)Или страстного знатока литературы, поэзии, который не бывал в Эрмитаже, Третьяковской галерее, в Русском музее. (5)Не очень поверю я в его любовь к стихам: стихи полны впечатлении от полотен великих художников, от ландшафтов России, от городов мира…

(6)Где найти чудака, который изучает Шекспира, а в театре никогда не бывал? (7)Уж кто его любит, не пропустит «Гамлета» ни в театре, ни на экране. (8)Даже тот, кто не обладает активным музыкальным слухом, если он человек культурный по-настоящему, он ходит на концерты, слушает музыку в записи или по радио. (9)Как можно добровольно отказаться от величайших ценностей, накопленных человечеством? (10)Как можно без них правильно судить об искусстве и о его воздействии на людей?

(11)По счастью, каждый, развивший в себе способности воспринимать искусство, не ограничивает себя какой-то одной областью (если даже он профессионально работает в ней), а, наоборот, стремится как можно больше узнать и ощутить эту благотворную связь искусств между собой.

(12)Разве наше представление о Пушкине ограничивается его сочинениями? (13)Нет! Мы не можем назвать почти ни одного большого русского композитора, который не создал бы оперы на пушкинский текст, не положил бы на музыку пушкинские стихи.

(14)О Глинке мы уже говорили. Даргомыжский написал на текст Пушкина «Русалку», Мусоргский — народную драму «Борис Годунов». (15)Римский-Корсаков — «Сказку о царе Салтане», «Моцарта и Сальери», «Золотого петушка», Чайковский — «Онегина», «Пиковую даму», «Мазепу», Рахманинов — «Алеко», Асафьев — балет «Бахчисарайский фонтан», Глиэр — «Медного всадника»…

(16)Пушкинские сюжеты в изобразительном искусстве составляют целую пушкиниану, которую начинают такие художники, как Брюллов, Репин, Врубель…

(17)Какие вдохновенные иллюстрации к «Маленьким трагедням» Пушкина создал выдающийся советский гравер Фаворский! (18)И отличные иллюстрации к «Борису Годунову» — Е. Кибрик.

(19)А облик самого Пушкина!

(20)Памятник работы скульптора Опекушина на Пушкинской площади в Москве. (21)Памятник в Ленинграде, не так давно созданный скульптором Аникушиным: вдохновенное изображение Пушкина в момент вдохновенного чтения стихов — разве это не продолжение пушкинской темы в искусстве?

(22)А исполнение стихов Пушкина и его прозы…

(23)Ильинский Игорь Владимирович «рассказывает» «Золотого петушка» так, что пушкинская сказка начинает сверкать новыми красками — чистыми, звонкими, радует тонким юмором, остротой, сатирой на царей и их приближенных.

(24)А разве воплощенный Шаляпиным образ Бориса в опере Мусоргского не продолжение Пушкина? (25)Или шаляпинский Мельник в «Русалке»? (26)А шаляпинский Сальери?

(27)Каждый, кого интересует не только отдельное произведение, но и совокупность впечатлений, которое составляет понятие «культура», каждый культурный человек стремится воспринять все грани искусства, все его сущности, или, как еще говорят, ипостаси.

(28)Знакомство с искусством, поэзией, с литературой вызывает стремление не только воспринимать прекрасное, но и многое знать об этом прекрасном и о том, кем оно создано, как создано, когда. (29)Рождается желание глубоко постигнуть, осмыслить и сопоставить одно явление с другим. (30)Отсюда наш интерес к истории искусства, литературы. (31)Интерес к биографии создателей гениальных творений. (32)К процессу их творчества, к той эпохе, в которую они жили. (33)Разрозненные впечатления соединяются в общую картину культуры. (34)Каждому явлению отводится свое место. (35)И каждое оценивается не только само по себе, но и в сопоставлении с другими.

(36)Значительное, великое мы научаемся отличать от пошлого и от преходящего. (37)Великие творения слушаем, смотрим и перечитываем не раз и не два. (38)И с каждым разом находим в них все больше красот.

(По И. Л. Андроникову)

Из предложений 9−11 выпишите книжное слово со значением «оказывающий хорошее действие, приносящий большую пользу».

(1)Одно из забавных свойств человеческой природы заключается в том, что каждый человек стремится доигрывать собственный образ, навязанный ему окружающими людьми. (2)Иной пищит, а доигрывает.

(3)Вот пример.

(4)Однажды, когда я учился в школе, мы всем классом работали на одном пустыре, стараясь превратить его в место для культурного отдыха. (5)Как это ни странно, в самом деле превратили.

(6)Так или иначе сейчас, приезжая в родной город, я иногда в жару отдыхаю под нашими, теперь огромными, деревьями. (7)Но дело не в этом. (8)Дело в том, что в тот давний день, когда мы возделывали пустырь, один из ребят обратил внимание остальных на то, как я держу носилки, на которых мы перетаскивали землю. (9)Военрук, присматривавший за нами, тоже обратил внимание на то, как я держу носилки. (10)Все обратили внимание на то, как я держу носилки. (11)Надо было найти повод для веселья, и повод был найден. (12)Оказалось, что я держу носилки, как Отъявленный Лентяй.

(13)Теперь всё работало на образ. (14)Если я на контрольной по математике сидел, никому не мешая, спокойно дожидаясь, пока мой товарищ решит задачу, то все приписывали это моей лени, а не тупости. (15)Естественно, я не пытался в этом кого-нибудь разуверить. (16)Когда же я писал сочинения прямо из головы, не пользуясь учебниками и шпаргалками, это тем более служило доказательством моей неисправимой лени.

(17)Развитие образа привело к тому, что я вынужден был перестать делать домашние уроки. (18)При этом, чтобы сохранить остроту положения, я должен был достаточно хорошо учиться.

(19)По этой причине я каждый день, как только начиналось объяснение материала по гуманитарным предметам, ложился на парту и делал вид, что дремлю. (20)Если учителя возмущались моей позе, я говорил, что заболел, но не хочу пропускать занятий, чтобы не отстать. (21)Лёжа на парте, я внимательно слушал голос учителя, не отвлекаясь на обычные шалости, и старался запомнить всё, что он говорит. (22)После объяснения нового материала, если оставалось время, я вызывался отвечать в счёт будущего урока.

(23)Учитель ставил мне в журнал хорошую оценку, звенел звонок, и все были довольны. (24)И никто, кроме меня, не знал, что только что зафиксированные знания рушатся из моей головы, как рушится штанга из рук штангиста после того, как прозвучит судейское: «Вес взят!» (25)Более того, будучи лентяем, я вполне прилично учился.

(26)Тогда ко мне решили применить метод массированного воспитания, модный в те годы. (27)Суть его заключалась в том, что все учителя неожиданно наваливались на одного нерадивого ученика и, пользуясь его растерянностью, доводили его успеваемость до образцовопоказательного блеска.

(28)Как правило, опыт удавался. (29)То ли на меня навалились слишком дружно, то ли забыли мой приличный уровень, но, когда стали подводить итоги опыта работы надо мной, выяснилось, что меня довели до уровня кандидата в медалисты.

(30)Кончилось всё это тем, что я вместо запланированной серебряной медали получил золотую, потому что один из кандидатов на золотую по дороге сорвался и отстал.

(31)Он был и в самом деле очень сильным учеником, но ему никак не давались сочинения. (32)Вместо него я получил золотую медаль и зонтиком по шее от его мамаши на выпускном вечере. (33)Вернее, не на само́ м вечере, а перед вечером в раздевалке.

– (34)Негодяй, притворявшийся лентяем! – сказала она, увидев меня в раздевалке и одёргивая зонтик.

(По Ф. А. Искандеру*)

* Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016) – советский и российский прозаик, журналист, поэт, сценарист, общественный деятель.

Из предложений 17–24 выпишите слово со значением «относящийся к общественным наукам, изучающим человека и его культуру».

(1)Два образа не покидают человека всю жизнь: первая любовь и первый учитель.

(2)Я окончил элитную школу, располагавшуюся в престижном районе на западе Москвы. (3)Сейчас такие слова и произносить-то гадко, хочется как-то от них отстраниться, хотя бы закавычить. (4)Тогда, 35 лет назад, они несли несколько другой смысл. (5)У истоков нашего совсем ещё юного в ту пору заведения стоял академик А.Н. Колмогоров. (6)Отбирали туда на жёсткой, многоступенчатой конкурсной основе старшеклассников со всей России, в том числе из самых дальних и глухих мест, и критерий был один: исключительные способности к физике и математике. (7)Колмогоров сам читал лекции; помню его в белой рубашке с протёртыми воротничком и манжетами, выписывающим на доске и комментирующим загадочные формулы, - от формул тех в голове уже ни следа, а образ свеж, как будто это было вчера; помню общие с ним лыжные прогулки всем классом по кунцевским рощам, его рассказы по вечерам в читальном зале - о музыке, живописи, архитектурных шедеврах Европы… (8)Вместе с ним преподавали его сподвижники и ученики, профессора и аспиранты из МГУ, Физтеха и других лучших вузов страны. (9)В эти-то вузы и лежала у питомцев школы дорога.

(10)А литературу вёл у нас человек, ради которого я и начал свой рассказ.

(11)Юрий Викторович Подлипчук школьных учебников не признавал. (12)Учились мы по конспектам его вдохновенных лекций, которые торопливо возаписывали неумелой рукой (всё-таки не студенты, девятый класс), (13)Ещё считалось важным знать тексты, то есть собственно литературу (при этом Достоевский, например, требовался почти весь, вплоть до «Братьев Карамазовых»). (14)Сейчас уже не вспомнить вс ть всего, что он говорил и как объяснял, какие имена попутно всплывали. (15)Его эрудиция и начитанность были феноменальны. (16)С моим тогдашним багажом (могу судить только о себе) я, скорей всего, воспринимал лишь сотую, меньше тысячную долю сказанного! (17)Читал в детстве, как и многие в нашем классе, много, запоем, но без разбора и ничего не классифицируя. (18)Но после его уроков стали читать ещё больше, бегали записываться в Ленинскую библиотеку, чтобы в очередь прочесть единственный, наверное, доступный в ту пору экземпляр «Парижеких тайн» Эжена Сю - истёртые и пожелтевшие томики разруганного когда-то Белинским авантюрного сочинения, выпущенные чуть ли ещё не при жизни великого критика.

(19)Недавно тогда опубликованный в журнале роман Булгакова «Мастер и Маргарита» учитель сам читал нам вслух после уроков. (20)Пропущенная цензурой вещь сразу попала в число полузапретных. (21)Смешно об этом вспоминать сегодня, но кто-то из коллег-преподавателей на наших глазах настоятельно отговаривал Юрия Викторовича от публичного чтения. (22)«Пуганая ворона куста боится!» – был ответ.

(23)Слушать его голос – это был отдельный труд души и наслаждение. (24)Но настоящим праздником становились встречи в актовом зале, обычно накануне выходного, когда Юрий Викторович поднимался на кафедру и допоздна читал стихи. (25)За минувшее с той поры время я слышал немало профессиональных чтецов, в том числе известных и титулованных, но по силе воздействия никого не поставлю даже близко. (26)До сих пор не могу постичь, в чём была магия этого сухощавого близорукого человека в сильных очках-линзах. (27)Он был добр и серьёзен, ироничен и строг, силён и снисходителен. (28)Что читал? (29)Разное, например, всеми забытого Василия Курочкина.

(30)Да кто ж вложил учителю в те годы «жало мудрыя змеи», какой провидческий опыт позволил ему заглянуть через десятилетия, какой нечеловеческой интуицией питались модуляции проникновенного голоса и лукавый блеск глаз из-под очков? (31)А ещё ближе ложился, ещё острее ранил души подростков безысходно-печальный Есенин.

(32)Когда я вспоминаю лучшие – по-современному, «звёздные» – минуты своей жизни, первой в голову приходит такая картина: высокие окна школьного зала на четвёртом этаже распахнуты в московскую ночь, вдали за деревьями мерцают одинокие огни, весенний ветерок наносит свежесть, Юрий Викторович со сцены читает Есенина, я гляжу на сидящую впереди меня прекрасную девочку, которая вся обратилась в слух и, конечно, не подозревает о моём существовании, и по щекам моим ручьём текут горячие слёзы.

(33)Так хорошо, что быть выше и счастливее, кажется, просто невозможно.

(По С.А. Яковлеву*)

* Сергей Ананьевич Яковлев (род. в 1952 г.) – советский и российский писатель, публицист, редактор.

Из предложений 32-33 выпишите один фразеологизм.

(1)Тот, кто любит искусство истинно, кто любит поэзию, литературу, не должен искусственно ограничивать себя только одной сферой и пребывать в полном равнодушии к музыке, танцу, изображению…

(2)Людям свойственно всестороннее, гармоническое развитие интересов и вкусов. (3)И я даже как-то не представляю себе человека, который любил бы серьёзную музыку и оставался бы глух к поэзии Пушкина, Блока, Маяковского, никогда не читал бы Толстого, Чехова. (4)Или страстного знатока литературы, поэзии, который не бывал в Эрмитаже, Третьяковской галерее, в Русском музее. (5)Не очень поверю я в его любовь к стихам: стихи полны впечатлений от полотен великих художников, от ландшафтов России, от городов мира…

(6)Где найти чудака, который изучает Шекспира, а в театре никогда не бывал? (7)Уж кто его любит, не пропустит «Гамлета» ни в театре, ни на экране! (8)Даже тот, кто не обладает активным музыкальным слухом, если он человек культурный по-настоящему, он ходит на концерты, слушает музыку в записи или по радио. (9)Как можно добровольно отказаться от величайших ценностей, накопленных человечеством? (10)Как можно без них правильно судить об искусстве и о его воздействии на людей?

(11)По счастью, человек, развивший в себе способности воспринимать искусство, не ограничивает себя какой-то одной областью (если даже он профессионально работает в ней), а, наоборот, стремится как можно больше узнать и ощутить эту благотворную связь искусств между собой.

(12)Разве наше представление о Пушкине ограничивается его сочинениями? (13)Нет! (14)Мы не можем назвать почти ни одного большого русского композитора, который не создал бы оперу на пушкинский текст, не положил бы на музыку пушкинские стихи. (15)Даргомыжский написал на текст Пушкина «Русалку»; Мусоргский – народную драму «Борис Годунов»; Римский-Корсаков – «Сказку о царе Салтане», «Моцарта и Сальери», «Золотого петушка»; Чайковский – «Онегина», «Пиковую даму», «Мазепу»; Рахманинов – «Алеко»; Глиэр – «Медного всадника»…

(16)Пушкинские сюжеты в изобразительном искусстве составляют целую пушкиниану, которую начинают такие художники, как Брюллов, Репин, Врубель. (17)А какие вдохновенные иллюстрации к «Маленьким трагедиям» Пушкина создал выдающийся советский гравёр Владимир Фаворский! (18)И отличные иллюстрации к «Борису Годунову» – художник-график Евгений Кибрик.

(19)А облик самого Пушкина! (20)Памятник работы скульптора Опекушина на Пушкинской площади в Москве. (21)Памятник в Санкт-Петербурге, созданный скульптором Аникушиным: вдохновенное изображение Пушкина в момент вдохновенного чтения стихов – разве это не продолжение пушкинской темы в искусстве?

(22)А исполнение стихов Пушкина и его прозы… (23)Например, Игорь Владимирович Ильинский «рассказывает» «Золотого петушка» так, что пушкинская сказка начинает сверкать новыми красками – чистыми, звонкими, радует тонким юмором, остротой, сатирой на царей и их приближённых.

(24)А разве воплощённый Шаляпиным образ Бориса Годунова в опере Мусоргского не продолжение Пушкина? (25)Или шаляпинский Мельник в «Русалке»? (26)А шаляпинский же Сальери?..

(27)Каждый, кого интересует не только отдельное произведение, но и совокупность впечатлений, которую составляет понятие «культура», каждый культурный человек стремится воспринять все грани искусства, все его сущности, или, как ещё говорят, ипостаси.

(28)Знакомство с искусством, поэзией, литературой вызывает стремление не только воспринимать прекрасное, но и многое знать об этом прекрасном и о том, кем оно создано, как создано, когда. (29)Рождается желание глубоко постигнуть, осмыслить явления и сопоставить одно явление с другим. (30)Отсюда наш интерес к истории искусства, литературы, к биографии создателей гениальных творений, к процессу их творчества, к той эпохе, в которую они жили.

(31)Разрозненные впечатления соединяются в общую картину культуры. (32)Каждому явлению отводится своё место. (33)И каждое явление оценивается не только само по себе, но и в сопоставлении с другими. (34)Значительное, великое мы научаемся отличать от пошлого и преходящего. (35)Великие творения слушаем, смотрим и перечитываем неоднократно. (36)И с каждым разом находим в творениях всё больше красот.

(По И. Л. Андроникову*)

* Ираклий Луарсабович Андроников (1908-1990) – советский писатель, литературовед, мастер художественного рассказа, телеведущий.

Из предложений 8-11 выпишите книжное слово со значением «оказывающий хорошее действие, приносящий большую пользу».

(1)Вот и кончился последний урок последнего дня нашей школьной жизни. (2)Десять школьных лет завершились по знакомой хрипловатой трели звонка. (3)Все мы, растроганные, взволнованные, радостные и о чём-то
жалеющие, растерянные и смущённые своим мгновенным превращением из школяров во взрослых людей, слонялись по классам и коридору, словно страшась выйти из школьных стен в мир, ставший бесконечным. (4)И было
такое чувство, будто что-то недоговорено, недожито, не исчерпано запрошедшие десять лет, будто этот день застал нас врасплох.
(5)В класс заглянула Женя Румянцева: 
‒ Серёжа, можно тебя на минутку? (6)У меня странное предложение! (7)Давай встретимся через десять лет!
(8)Шутливость совсем не была свойственна Жене, и я спросил серьёзно:
‒ Зачем?
‒ (9)Мне интересно, каким ты станешь. (10)Ты ведь очень нравился мне все эти годы.
(11)Я думал, что Жене Румянцевой неведомы ни эти слова, ни эти чувства. (12)Жизнь её протекала в двух сферах: в напряжённой общественной работе и в мечтаниях о звёздных мирах. (13)Немногие из нас твёрдо определили свой дальнейший жизненный путь, а Женя с шестого класса знала, что будет астрономом и никем другим. (14)Между нами никогда не было дружеской близости. (15)В поисках разгадки я мысленно пробегал прошлое, но ничего не нашёл в нём, кроме одной встречи на Чистых прудах…
(16)Однажды мы собирались в выходной день на Химкинское водохранилище покататься на лодках. (17)Но с утра заморосил дождь, и на сборный пункт пришли только мы с Павликом, Нина и Женя Румянцева. (18)Дождь не переставал ни на минуту. (19)Нечего было и думать о Химках.
‒ (20)Давайте покатаемся на пруду, ‒ предложил я и показал на старую,
рассохшуюся лодку-плоскодонку. – (21)Будем воображать, что мы в Химках.
‒ (22)Или в Средиземном море, ‒ вставил Павлик.
‒ (23)Или в Индийском океане, ‒ восторженно подхватила Женя.
(24)Мы вычерпали из лодки воду и отправились в «кругосветное» плавание. (25)Женя придумывала маршрут нашего путешествия. (26)Вот мы проходим Босфор, через Суэцкий канал попадаем в Красное море, оттуда в Аравийское и входим в Тихий океан. (27)Женя неутомимо командовала: «Право руля!», «Лево руля!», «Поднять паруса!», «Убрать паруса!» (28)Отыскивала путь по звёздам: наш компас разбился во время бури.
(29)Больше Женя не бывала с нами. (30)Мы не раз приглашали её на наши сборища, но она отказывалась. (31)А что если в тот единственный раз она пришла из-за меня и из-за меня отступилась, сказав себе с гордой честностью: не вышло…
‒ (32)Почему же ты раньше молчала, Женя? ‒ спросил я.
‒ (33)К чему было говорить? (34)Тебе так нравилась Нина!
(35)С ощущением какой-то досадной и грустной утраты я сказал:
‒ Где же и когда мы встретимся?
‒ (36)Через десять лет, двадцать девятого мая, в восемь часов вечера, в среднем пролёте между колонн Большого театра.
(37)Минули годы. (38)Женя училась в Ленинграде. (39)Зимой 1941 года, жадно ловя известия о судьбе моих друзей, я узнал, что Женя в первый же день войны бросила институт и пошла в лётную школу. (40)Летом 1944 года я услышал по радио указ о присвоении майору авиации Румянцевой звания Героя Советского Союза. (41)Вернувшись с войны, я узнал, что звание Героя было присвоено Жене посмертно.
(42)Жизнь шла дальше, порой я вдруг вспоминал о нашем уговоре, а за несколько дней до срока почувствовал такое острое, щемящее беспокойство, будто все прошедшие годы только и готовился к этой встрече. (43)Я поехал к Большому театру, купил у цветочницы ландыши и пошёл к среднему пролёту между колонн Большого театра. (44)Я постоял там немного, затем отдал ландыши какой-то худенькой сероглазой девушке и поехал домой…
(45)Мне хотелось на миг остановить время, оглянуться на себя, на прожитые годы, вспомнить Женю, лодку, дождик, вспомнить слепоту своей юношеской души, так легко прошедшей мимо того, что могло бы стать судьбой.

(По Ю.М. Нагибину*)

* Юрий Маркович Нагибин (1920–1994) – русский советский писательпрозаик, журналист и сценарист.

Подберите один синоним к слову врасплох (предложение 4). Запишите этот синоним.

(1)Погода после мокрого снега уже дня три стояла тихая, тёплая и ясная. (2)На улицах не видно было клочка снега, грязное тесто заменилось мокрой мостовой и быстрыми ручьями. (З)С крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе была сухая дорожка к конюшне мимо замёрзлой кучи навоза, и около крыльца между камнями зеленела мшистая травка.

(4)Был тот особенный период весны, который сильнее всего действует на душу человека: яркое, на всём блестящее, но не жаркое солнце, ручьи и проталинки, пахучая свежесть в воздухе и нежно-голубое небо с длинными прозрачными тучками. (5)Не знаю почему, но мне кажется, что в большом городе ещё ощутимее и сильнее на душу влияние этого первого периода рождения весны, — меньше видишь, но больше предчувствуешь.

(6)Я стоял около окна, в которое утреннее солнце сквозь двойные рамы бросало пыльные лучи на пол моей невыносимо надоевшей классной комнаты, и решал на чёрной доске какое-то длинное алгебраическое уравнение. (7)В одной руке я держал изорванную мягкую «Алгебру» Франкера, в другой — маленький кусок мела, которым испачкал уже обе руки, лицо и локти полуфрачка. (8)Николай в фартуке, с засученными рукавами, отбивал клещами замазку и отгибал гвозди окна, которое, отворялось в палисадник.

(9)Его занятие и стук, который он производил, развлекали моё внимание. (10)Притом я был в весьма дурном, недовольном расположении духа. (11)Всё как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было всё начинать сначала. (12)Мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы. (13)Мне хотелось рассердиться и поворчать; я бросил мел, «Алгебру» и стал ходить по комнате. (14)Но мне вспомнилось, что надо удерживаться от всего дурного; и вдруг я пришёл в какое-то особенное, кроткое состояние духа и подошёл к Николаю.

— (15)Позволь, я тебе помогу, Николай, — сказал я, стараясь дать своему голосу самое кроткое выражение; и мысль, что я поступаю хорошо, подавив свою досаду и помогая ему, ещё более усилила во мне это кроткое настроение духа.

(16)Замазка была отбита, гвозди отогнуты, рама подалась набок и вышла.

— (17)Куда отнести её? — спросил я.

— (18)Позвольте, я сам управлюсь, — отвечал Николай, видимо, удивлённый и, кажется, недовольный моим усердием, — надо не спутать, а то там, в чулане, они у меня по номерам.

— (19)Я замечу её, — сказал я, поднимая раму.

(20)Мне кажется, что, если бы чулан был версты за две и рама весила бы вдвое больше, я был бы очень доволен. (21)Когда я вернулся в комнату, Николай крылышком сметал песок и сонных мух в растворённое окно. (22)Свежий пахучий воздух уже проник в комнату и наполнял её. (23)Из окна слышался городской шум и чиликанье воробьёв в палисаднике.

(24)Все предметы были освещены ярко, комната повеселела, лёгкий весенний ветерок шевелил листы моей «Алгебры» и волосы на голове Николая. (25)Я подошёл к окну, сел на него, перегнулся в палисадник и задумался.

(26)Какое-то новое для меня, чрезвычайно сильное и приятное чувство вдруг проникло мне в душу. (27)Мокрая земля, по которой кое-где выбивали ярко-зелёные иглы травы с жёлтыми стебельками, блестящие на солнце ручьи, по которым вились кусочки земли и щепки, закрасневшиеся прутья сирени с вспухлыми почками, качавшимися под самым окошком, хлопотливое чиликанье птичек, копошившихся в этом кусте, мокрый от таявшего на нём снега черноватый забор, а главное — этот пахучий сырой воздух и радостное солнце говорили мне ясно о чём-то новом и прекрасном, что я пе могу передать так, как воспринимал это.

(28)Всё мне говорило про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого и даже что красота, счастье и добродетель — одно и то же.

(29)Случалось ли вам летом лечь спать днём в пасмурную дождливую погоду и, проснувшись на закате солнца, открыть глаза и в расширяющемся четырёхугольнике окна, из-под полотняной шторы, которая, надувшись, бьётся прутом о подоконник, увидать мокрую от дождя, тенистую, лиловатую сторону липовой аллеи и сырую садовую дорожку, освещённую яркими косыми лучами, услыхать вдруг весёлую жизнь птиц в саду и увидать насекомых, которые вьются в отверстии окна, просвечивая на солнце, почувствовать запах последождевого воздуха и торопливо вскочить, чтобы идти в сад порадоваться жизни? (30)Если случалось, то вот образчик того сильного чувства, которое я испытывал в то время.

(По Л. Н. Толстому)

 Из предложения 27 выпишите синонимы (синонимическую пару).

(1)Это происходило в большой оранжерее, принадлежавшей очень странному человеку, миллионеру и нелюдиму, тратившему все свои несметные доходы на редкие и красивые цветы. (2)Тысячи различных цветов наполняли воздух оранжереи своими ароматами. (З)Другие цветы, лишённые аромата, отличались пышною красотою.

(4)Но было в оранжерее одно странное растение, которое, по-видимому, ничем не могло бы обратить на себя внимание, кроме своей уродливости. (5)Прямо из корня выходили у него длинные листья, узкие, мясистые и покрытые острыми колючками. (б)Цветы никогда не показывались между ними, но зато торчал вверх длинный, прямой зелёный стержень. (7)Это растение называлось Столетником. (8)Цветы в оранжерее жили непонятной для людей жизнью.

(9)Один только урод Столетник был изгнанником в этой семье. (10)Он не знал никогда ни дружбы, ни участия, ни сострадания, ни разу в продолжение многих лет ничья любовь не согрела его своим теплом. (11)И он так привык к общему презрению, что давно уже переносил его молча, затаив в глубине души острое страдание. (12)Привык он быть и постоянным предметом общих насмешек. (13)Цветы никогда не прощают своим собратьям уродливости.

(14)Однажды июльским утром в теплице распустился цветок редкой кашемирской розы. (15)Со всех сторон послышались шумные возгласы восхищения: — Как хороша эта молодая Роза! (16)Как она свежа и ароматна! (17)Она будет лучшим украшением нашего общества! (18)Это наша царица. (19)И она слушала эти похвалы, стыдливая, вся рдеющая, вся облитая золотом солнца, точно настоящая царица. (20)И все цветы в виде привета наклоняли перед ней свои волшебные венчики. (21)Проснулся и несчастный Столетник, взглянул — и затрепетал от восторга. — (22)О, как ты прекрасна, Царица! — прошептал он.

(23)И когда он это сказал, вся оранжерея наполнилась неудержимым смехом. — (24)Кто это? — спросила, улыбаясь, молодая Царица. — (25)Этот урод? — воскликнул Пион. — (26)Никто из нас не знает, кто он и откуда, он носит очень глупое имя — Столетник. (27)Мы только удивляемся людям, которые к нам приставлены. (28)Они ухаживают за ним гораздо больше, чем за нами. (29)Точно это какое-нибудь сокровище!

(30)Так до самого полудня насмехались цветы над бедным Столетником. (31)Наконец вдали, точно рычание приближающегося зверя, послышался первый глухой раскат грома. (32)Когда перед дождём наступило мгновение томительного затишья, Роза услышала около себя слабый шёпот: — Выслушай меня, Царица. (33)Это я, несчастный Столетник, восторг которого перед твоей красотой вызвал у тебя утром улыбку. (34)Я полюбил тебя, красавица.

(35)Не отвергай меня! (36)Я уродлив, но я открою тебе мою тайну. (37)В девственных лесах Америки, куда не ступала до сих пор человеческая нога, — там моя родина. (38)Раз в сто лет я расцветаю только на три часа и тотчас же погибаю. (39)От моих корней вырастают новые побеги, чтобы опять погибнуть через сто лет. (40)И вот я чувствую, что через несколько минут я должен расцвесть. (41)Не отвергай меня, красавица! (42)Для тебя одной я буду цвести и для тебя умру! (43)Но Роза не отвечала ни слова.

— (44)Роза, за один только миг счастья я отдам тебе целую жизнь! (45)Неужели этого мало твоей царственной гордости? (46)Но в это мгновение гроза разразилась с такой страшной силой, что Столетник должен был замолчать. (47)Когда же перед утром кончилась гроза, то в оранжерее раздался громкий треск, точно от нескольких ружейных выстрелов.

— (48)Это расцвёл Столетник, — сказал главный садовник и побежал будить владельца оранжереи, который уже две недели дожидался с нетерпением этого события.

(49) Вокруг Столетника молча стояли люди, и все цветы с испугом и восхищением обернули к нему свои головы.

(50) На высоком зелёном стержне Столетника расцвели пышные гроздья белоснежных цветов невиданной красоты, которые издавали чудный, неописуемый аромат, сразу наполнивший всю оранжерею. (51)Но не прошло и получаса, как цветы начали незаметно розоветь, потом они покраснели, сделались пурпурными и, наконец, почти чёрными.

(52)Когда же взошло солнце, цветы Столетника один за другим завяли. (53)Вслед за ними завяли и свернулись уродливые листья, и редкое растение погибло, чтобы опять возродиться через сто лет.

(54)И Царица поникла своей благоухающей головой.

(По А. И. Куприну)

Александр Иванович Куприн (1870-1938) — русский писатель, переводчик.

Из предложений 50-52 выпишите антонимическую пару (антонимы).

(1)За дверью тревожно залаяла собака. (2)Инженер Ананьев, его помощник студент фон Штенберг и я вышли из барака посмотреть, на кого она лает.

(З)Ночь была августовская, звёздная, но тёмная. (4)Мы взобрались на насыпь и с её высоты взглянули на землю. (5)В сажёнях пятидесяти от нас мигал тусклый огонёк. (6)За ним светился другой огонь, за этим третий, и длинный ряд таких огней тянулся по линии до самого горизонта. (7)Казалось, какая-то важная тайна была зарыта под насыпью.

— (8)Экая благодать, господи! — вздохнул Ананьев. — (9)Столько простора и красоты, что хоть отбавляй! (10)А какова насыпь-то! (11)Это, батенька, не насыпь, а целый Монблан!

(12)Восхищаясь огнями и насыпью, инженер похлопал по плечу студента: фон Шутенберга и продолжал в шутливом тоне: — Что, Михайло Михайлыч, призадумались? (13)Небось, приятно поглядеть на дела рук своих? (14)В прошлом году на этом самом месте была голая степь, человечьим духом не пахло, а теперь поглядите: жизнь, цивилизация! (15)И как всё это хорошо, ей-богу! (16)Мы с вами железную дорогу строим, а после нас, этак лет череёз сто или двести, добрые люди настроят здесь фабрик, школ, больниц и — закипит машина!

(17)Студент после долгого молчания обернулся ко мне и сказал тихо:

— Знаете, на что похожи эти бесконечные огни? (18)Они вызывают во мне представление о чём-то давно умершем, жившем тысячи лет тому назад. (19)Когда-то на этом свете жили филистимляне и амалекитяне, вели войны, играли роль, а теперь их и след простыл. (20)Так и с нами будет. (21) Терерь мы в строим железную дорогу, стоим вот и философствуем, а пройдут тысячи две лет, и от этой насыпи и от всех этих людей, которые теперь спят после тяжёлого труда, не останется и пыли.

— (22)А вы эти мысли бросьте... —сказал инженер серьёзно и наставительно.

— (23)Почему?

— (24)А потому... (25)Такими мыслями следует оканчивать жизнь, а не начинать. (26)Вы ещё слишком молоды для них.

— (27)Почему же? — повторил студент.

— (28)Все эти мысли, душа моя, хороши и естественны в старости, когда они являются продуктом долгой внутренней работы, выстраданы и в самом деле составляют умственное богатство; для молодого же мозга, который едва только начинает самостоятельную жизнь, они просто несчастие! (29)Всей душой ненавижу эти мысли! (30)Я сам был болен ими в юности, и эти мысли не принесли мне ничего, кроме зла. (31)Это так понятно! (32)Мысли о ничтожестве и бренности видимого мира, соломоновская «суета сует» составляли и составляют до сих пор высшую и конечную ступень в области человеческого мышления, (33)Дошёл мыслитель до этой ступени и — стоп мащина! (34)Дальше идти некуда. (35)Этим завершается деятельность нормального мозга. (36)Наше же несчастие в том, что мы начинаем мыслить именно с этого конца. (37Т)Мы, едва только мозг начинает самостоятельную работу, взбираемся на самую высшую, конечную ступень и знать не хотим тех ступеней, которые пониже.

— (38)Чем же это худо? — спросил студент.

— (39)Да поймите же, что это ненормально! — крикнул Ананьев, поглядев на него почти со злобой. — (40)Если мы нашли способ взбираться на верхнюю стуцень без помощи нижних, то уж вся длинная лестница, то есть вся жизнь с её красками, звуками и мыслями, теряет для нас всякий смысл. (41)Положим, что сию вот минуту вы садитесь читать какого-нибудь Дарвина или Шекспира. (42)Едва прочли вы одну страницу, как отрава начинает уж сказываться: и вата длинная жизнь, и Шекспир, и Дарвин представляются вам вздором, нелепостью, потому что вы знаете, что вы умрёте, что Шекспир и Дарвин тоже умерли, что их мысли не спасли ни их самих, ни земли, ни вас, и что если жизнь лишена смысла, то все эти знания, поэзия и высокие мысли являются только ненужной забавой. (43)И вы прекращаете чтение на второй же странице. 

(44)Строим мы с вами железную дорогу. (45)К чему, спративается, нам ломать головы, изобретать, жалеть рабочих, красть или не красть, если мы знаем, что эта дорога через две тысячи лет обратится в пыль? (46)И так далее, и так далее... (47)Согласитесь, что при таком несчастном способе мышления невозможен никакой прогресс, ни науки, ни искусства, ни само мышление. (48)Нам кажется, что мы умнее толпы и Шекспира, в сущности же наша мыслительская работа сводится на нет, так как спускаться на нижние ступени у вас нет охоты, а выше идти некуда, так и стоит наш мозг на точке замерзания — ни тпру ни ну... (49)Я ваходился под гнётом этих мыслей около шести лет и за всё это время не прочёл ни одной путёвой квиги, не стал умнее ви на грош и ни на одну букву не обогатил своего нравственного кодекса. (50)Разве это не несчастье? (51)Мало того, что мы сами отравлены, но мы еще вносим отраву в жизнь окружающих нас. (52)Добро бы, мы со своим пессимизмом отказывались от жизни, уходили бы в пещеры или спешили умереть, а то ведь мы, покорные общему закону, живём, чувствуем, любим женщин, воспитываем детей, строим дороги!

— (53)От наших мыслей никому ни тепло ни холодно... — сказал студент нехотя. — (54)Нет, уж это вы оставьте! (55)Вы ещё не нюхали как следует жизни, а вот как поживёте с моё, батенька, так и узнаете кузькину мать. (56)Наше мышление не так невинно, как вы думаете. (57)В практической жизни, в столкновениях с людьми оно ведёт только к ужасам и глупостям. (58)Мне приходилось переживать такие положения, каких я врагу не пожелаю.

(по А. П. Чехову*)

* Антон Павлович Чехов (1860-1904) — русский писатель, прозаик, драматург, публицист, врач, общественный деятель в сфере благотворительности.

Из предложения 42 выпишите синонимы (синонимичную пару).

(1)Тётя Полли и Гильдегарда взяли крошечный карманный фонарик с рефлектором (для осмотра горла), флакон с какой-то жидкостью и записную книжку и ушли.

(2)Отец предлагал им провожатого, но они не взяли и сказали, что надо зайти подряд в каждую избу.

(3)До вечера было сделано множество вещей: в риге¹ было настлано двадцать семь постелей из сухой костры² и на них уложили соответственное число больных людей, освободив крестьянские избы. (4)При этой «эвакуации» насилий не было, во имели место энергия и настойчивость обеих женщин, которые сами при этом работали в поте лица и не пришли обедать до тёмного вечера.

(5)Матушка долго и напрасно ждала их и сердилась. (6)Обед весь перестоялся и был испорчен. (7)Отец стыдился покинуть тётю и англичанку одних с больными мужиками и бабами и тоже оставался в риге: он помогал им раскладывать больных и защищать их от сквозного ветра в импровизированном для них бараке.

(8)Отец, тётя Полли и Гильдегарда пришли в дом, когда уже был вечер, и ели скоро и с аппетитом, а говорили мало. (9)На лицах у обеих женщин как будто отпечаталось то выражение, какое они получили в ту минуту, когда тётя проговорила:

— Это ужасно: круглый голод — голод ума, сердца и души... (10) И тогда уже — полный голод!

(11)Hи тётя Полли, ни Гильдегарда не были теперь разговорчивы, даже отвечали суховато, как бы неохотно.

(12)Мать им сказала:

— Извините за обед... (13)Он весь перешёл — вы сами виноваты, что дотянули обед до звезды.

(14)Гильдегарда её, кажется, не поняла; но тётя, разумеется, поняла, но небрежно
ответила:

— До звезды!.. (15)Ах да, и ты права: мы в самом деле очень любим звёзды... их видеть так отрадно. (16)Там ведь, без сомнения, живут другие существа,
у которых, может быть, нет столько грубых нужд, как у нас, и потому они, должно быть, против нас лучше, чище, менее самолюбивы и более сострадательны и добры...

— (17)Но ведь это фантазия, - заметила мама.
(18)Тётя ей не отвечала.

— (19)Притом мы все очень грешны — зачем нам мечтать так высоко! — молвила мать, конечно же, без всякого намёка для тёти.

(20)Тётя её слышала и произнесла тихо:

— Надо подниматься. 
— (21)Да ведь как это сказать...

(22)Матушка, кажется, побоялась сбиться с линии, а тётя ничего более не говорила: она озабоченно копошилась, отыскивая что-то в своём дорожном бауле, а Гильдегарда в это время достала из тёмного кожаного футляра что-то такое, что я принял за ручную аптечку, и перешла с этим к окну, в которое смотрелось небо, усеянное звёздами.

(2З)Мама вышла. (24)Тётя закрыла баул, подошла к столу, на котором горели две свечки, и обе их потушила, а потом подошла к англичанке и тихо её обняла. (25)Oни минуту стояли молча, и вдруг по комнате понеслись какие-то прекрасные и до сей поры никому из вас не знакомые звуки. (26)То, что я принял за ручную аптечку, была концертина³, в её тогдашней примитивной форме, но звуки её были полны и гармоничны, и под их аккомпанемент Гильдегарда и тётя запели тихую песнь — англичанка пела густым контральто, а тётя Полли высоким фальцетом.

(27)Я был поражён тихой гармонией этих стройных звуков, так неожиданно наполнивших дом наш, а простой смысл дружественных слов песни пленил моё понимание. (28)Я почувствовал необыкновенно полную радость оттого, что всякий человек сейчас же может вступить в настроение, для которого нет расторгающего значения времени и пространства.

(29)О, какая это была минута! (30)Я уткнулся лицом в спинку мягкого кресла и плакал впервые слезами неведомого мне до сей поры счастья, и это довело меня до такого возбуждения, что мне казалось, будто комната наполняется удивительным тихим светом и свет этот плывёт сюда прямо со звёзд, пролетает в окно, у которого поют две пожилые женщины, и затем озаряет внутри меня моё сердце, а в то же время все мы — и голодные мужики, и вся земля — несёмся куда-то навстречу мирам...

(31)Этот вечер, который я вспоминаю теперь, когда голова моя значительно укрыта снегом житейской зимы, кажется, оказал влияние на всю мою жизнь.

(По Н. С. Лескову)

¹ Рига — сарай для сушки снопов и молотьбы.
² Костра — жёсткая часть стебля волокнистых растений (например, льва), раздробляемая и отделяемая от волокна при мятье, трепании и т.п.
³ Концертина — небольшая гармошка обычно шестиугольной формы, с четырьмя параллельными рядами кнопок.

Из предложений 8-18 выпишите слово со значением «радостно, приятно».